НА КОНЧИКАХ ПАЛЬЦЕВ: ДЖОРДЖ БАЛАНЧИН 18/07/18
3 000 pуб.
«На кончиках пальцев: Джордж Баланчин»
18 июля 2018 года
Время: 20:00 - 23:00
Лектор: Вита Хлопова
18 июля 2018 года
Время: 20:00 - 23:00
Лектор: Вита Хлопова
Джордж Баланчин — выдающийся балетмейстер грузинского происхождения, положивший начало американскому балету и современному неоклассическому балетному искусству в целом.
«Вы знакомы с Джорджем Баланчиным? Если нет, то скажу вам, что он — грузин и его грузинское имя — Георгий Баланчивадзе. Он обладает личным шармом, он брюнет, гибкий отменный танцор и самый гениальный мастер балетной техники из тех, кого я знаю. Будущее за нами. И, ради Бога, не позволяйте нам потерять его!»
— это отрывок из письма американского искусствоведа и импресарио Линкольна Кирстайна своему коллеге в Америке. Именно у него в голове родилась безумная идея о создании американского балета под руководством не кого иного, как Джорджа Баланчина.
Будучи совсем юным, Георгий Баланчивадзе поступил в Петроградское театральное училище. Впервые он вышел на сцену в «Спящей красавице» – исполнил роль маленького амура. Впоследствии он вспоминал: «У нас была настоящая классическая техника, чистая. В Москве так не учили… У них, в Москве, все больше по сцене бегали голые, этаким кандибобером, мускулы показывали. В Москве было больше акробатики. Это совсем не императорский стиль». Тогда, в школе, он познакомился с музыкой Чайковского и полюбил ее на всю жизнь.
Балетмейстер Дягилевского "Русского балета", он поставил для великого импресарио десять балетов, в том числе "Аполлон Мусагет" на музыку Игоря Стравинского, который, вместе с "Блудным сыном" на музыку Сергея Прокофьева до сих пор считается шедевром неоклассической хореографии. Также именно по настоятельной рекомендации Дягилева Георгий адаптировал свое имя на западный манер и стал Джорджем Баланчиным.
В своих танцах Баланчин стремился к классической завершенности формы, к безупречной чистоте стиля. Во многих его произведениях практически отсутствует какой-либо сюжет. Сам балетмейстер считал, что сюжет в балете совершенно не важен, главное лишь музыка и само движение: "Нужно отбросить сюжет, обойтись без декораций и пышных костюмов. Тело танцовщика — его главный инструмент, его должно быть видно. Вместо декораций — смена света… То есть танец выражает всё с помощью только лишь музыки".
«Вы знакомы с Джорджем Баланчиным? Если нет, то скажу вам, что он — грузин и его грузинское имя — Георгий Баланчивадзе. Он обладает личным шармом, он брюнет, гибкий отменный танцор и самый гениальный мастер балетной техники из тех, кого я знаю. Будущее за нами. И, ради Бога, не позволяйте нам потерять его!»
— это отрывок из письма американского искусствоведа и импресарио Линкольна Кирстайна своему коллеге в Америке. Именно у него в голове родилась безумная идея о создании американского балета под руководством не кого иного, как Джорджа Баланчина.
Будучи совсем юным, Георгий Баланчивадзе поступил в Петроградское театральное училище. Впервые он вышел на сцену в «Спящей красавице» – исполнил роль маленького амура. Впоследствии он вспоминал: «У нас была настоящая классическая техника, чистая. В Москве так не учили… У них, в Москве, все больше по сцене бегали голые, этаким кандибобером, мускулы показывали. В Москве было больше акробатики. Это совсем не императорский стиль». Тогда, в школе, он познакомился с музыкой Чайковского и полюбил ее на всю жизнь.
Балетмейстер Дягилевского "Русского балета", он поставил для великого импресарио десять балетов, в том числе "Аполлон Мусагет" на музыку Игоря Стравинского, который, вместе с "Блудным сыном" на музыку Сергея Прокофьева до сих пор считается шедевром неоклассической хореографии. Также именно по настоятельной рекомендации Дягилева Георгий адаптировал свое имя на западный манер и стал Джорджем Баланчиным.
В своих танцах Баланчин стремился к классической завершенности формы, к безупречной чистоте стиля. Во многих его произведениях практически отсутствует какой-либо сюжет. Сам балетмейстер считал, что сюжет в балете совершенно не важен, главное лишь музыка и само движение: "Нужно отбросить сюжет, обойтись без декораций и пышных костюмов. Тело танцовщика — его главный инструмент, его должно быть видно. Вместо декораций — смена света… То есть танец выражает всё с помощью только лишь музыки".