ГРАНИ СОЗНАНИЯ. ПРАЗДНИК, КОТОРЫЙ НЕ ВСЕГДА С НАМИ 15/12/25

Вы замечали, что праздник — это единственное время, когда разрешено плакать от умиления, пить с малознакомыми людьми, есть салат «Оливье» как в последний день бытия и верить, что в следующем году всё точно начнётся с чистого листа? Если Хемингуэй писал о празднике, который всегда с тобой, то наш Новый год словно гость, который приходит всё реже. Куда подевался тот самый главный праздник, что пахнет не пластиковой ёлкой, а обещанием чуда? Проанализируем на стыке философии, истории культуры и мифологии поп-культуры структуру Нового года и её влияние на нас самих.

Ещё философ Аристотель пару тысяч лет назад говорил о катарсисе, т.е. очищении души через сильные переживания. А что такое новогодняя ночь, если не коллективный катарсис длиной в 6 часов, где мы пытаемся съесть бумажку с желанием, большинство из которых спонсированы маркетингом и рекламой (путешествия/образ себя/новый дом или машина). 

Разберем теорию Мирча Элиаде о «вечном возвращении» к мифическому времени истоков и ритуалов. А именно: почему советские комедии («Ирония судьбы», «Карнавальная ночь») стали ритуалом, без которого Новый год как борщ без свёклы? А очередные «Ёлки» уже никого не удивляют?

Поговорим и о том, как мы меняемся, когда меняются декорации: Смена сезонов суть метафора того, как мы запихиваем в чулан старые версии себя. Карл Густав Юнг называл это «интеграцией тени» — попыткой примириться с тем, кем мы не стали. Но почему так трудно выбросить ту самую «старую личность»? Ответ ищем у Сёрена Кьеркегора с его «экзистенциальным страхом» перед свободой. Меняться значит делать прыжок в неизвестность, а не красивый полёт, как в тизере курса по осознанности.

Анатомия ожидания: кто такой внутренний ребенок и при чем тут капитализм? Мы ждём праздник, потому что это последний легальный способ вернуться в детство. Но, как писал Ги Дебор, даже наше веселье стало товаром. Культовый новогодний фильм «Один дома» не про мальчика-сорванца, а про нашу тоску по времени, когда враги были картонными, а счастье измерялось диаметром пиццы. Поговорим, можно ли вернуть магию, не отказываясь от гирлянд и мандаринов, но перестав ждать, что они решат наши экзистенциальные проблемы.

Финал с петардами и слезой - это будет лекция для тех, кто хочет понять, почему в декабре мы все становимся немного язычниками, а «внутренний ребенок» превратился в целевой портрет для маркетологов.  И конечно, честно поговорим о том, зачем мы смотрим «Иронию судьбы» в 157-й раз, пытаясь справиться с травмой времени и найти в этом ритуале крупицу подлинности.

Традиционно, сделаем это в сопровождении бокала самого что ни на есть новогоднего напитка:)